Светлана Аллилуева о своих взаимоотношениях с отцом в детстве вспоминала: "Отец подписывался во всех письмах ко мне одинаково: "Секретаришка Сетанки-хозяйки бедняк И. Сталин“. А меня он именовал "хозяйкой". В тон его юмору я писала ему "приказы". Эта игра-переписка началась в 1933-м. Примерно в это же время начинается и действие спектакля.
Дочь вождя – ученица. Каждый день она ходит в образцовую советскую школу, где в коридорах стоят пальмы и лимонные деревья, есть библиотека с полками до потолка, специальная игровая комната, где хоть в крокет, хоть в шахматы сражайся, есть театральный, фотографический, танцевальный, радиотехнический и даже парашютный кружки, врач, стоматолог и медсестра в накрахмаленном колпачке тоже тут имеются. Во всей остальной стране, правда, дети в это же самое время пишут между строчек на газетах, потому что бумаги нет, а пальмы лимонные деревья даже на картинках не все видели – книг тоже нет. А вместе с дочерью Сталина учатся дети знаменитого полярника, ответственного работника Госиздата и даже сын американского актера и певца Поля Робсона – того самого, которого на родине обвинили в антиамериканской деятельности, а в Союзе приняли как большого друга. Всех этих счастливых детей водят в музеи, а на каникулы на поезде возят на море.
И вот в ту-то поездку Светлана впервые начнет понимать, что созданный вокруг нее мир – насквозь фальшивый. В окно поезда повсеместно виднелись почему-то очень худые люди. Но учительница велит зашторить плотнее окна и не смотреть на них. Про массовый голод 30-х в стране станут открыто говорить и писать намного позже.
А пока ничто не должно разрушать сказку, созданную специально для дочери вождя народов. На заднике сцене мелькают идиллические картины счастливого советского детства. Тут и дядя Серго с цветами, и дядя Клим, и дядя Сережа. Это для всей страны они – товарищи Орджоникидзе, Ворошилов и Киров. А для дочери Сталина – почти родственники. Жаль только, что дядя Сережа вскоре окажется в гробу, все будут плакать, а папа громче всех. Ведь это по его приказу "Кирова пришьют в коридорчике", как позже придумает частушку народ. А дядя Серго и вовсе куда-то исчезнет. Светочка не узнает, что Орджоникидзе застрелился, а следом будет расстреляны его братья и племянник, арестована и приговорена к десяти годам заключения жена.
И никто в стране тоже не будет про это знать. Ведь здесь, как и в спектакле, повсюду слагают панегирики и поют осанны "мудрому учителю" и "другу всех детей". Олицетворяющая народ студентка Школы-студии МХАТ Дарья Петриченко надрывно старается:
От края до края, по горным вершинам,
Где горный орел совершает полет,
О Сталине мудром, родном и любимом
Прекрасную песню слагает народ.
А Наталья Тенякова продолжает почти отрешенно читать письма интимные дочери вождя, который любит играть в городки, палить из двустволки, пить чай в беседке, подолгу принимать гостей, не умеет плавать, не любит солнца, а раньше вообще был грузином.
Для Светланы Аллилуевой последнее обстоятельство особенно удивительно. Кажется, оно потрясло ее больше, чем новость, которую она прочтет в американском журнале Life, что ее мать умерла вовсе не от аппендицита, как ей сказали, а покончила с собой.
Правда будет проникать в ее жизнь постепенно – через услышанные случайно обрывки фраз, через сообщения в западной прессе. В итоге мир дочери Сталина будет меняться – когда арестуют родителей одноклассника Миши, когда ей скажут, что ее умный возлюбленный, который подарил замечательную антологию поэзии, оказался английским шпионом, когда убийство актера и режиссера Соломона Михоэлса отец назовет "автомобильной катастрофой". Правда, почему-то во время прощания на сцене театры было заметно, что голова Михоэлса была вся изуродована и вся в кровоподтеках.
Еще мелькают на экране картинки счастливой жизни советского народа. Но уже не спрятать взгляд от горы тряпья – штанов, кофт, телогреек, которые обычно остаются после расстрела людей (художник спектакля – Михаил Заиканов). "5 марта в 9 часов 50 минут вечера", как сообщал Левитан, все закончится. Тело голого отца унесут на носилках. Старая сиделка будет убирать в комнате и что-то тихонько напевать...
Читавшей все эти наивные и жуткие одновременно воспоминания дочери Сталина Наталье Теняковой 77 лет. Когда умер Сталин, ей было 9 лет. Поэтому она почти ровесница описываемых событий. "Ей очень важна эта тема, сам материал. По-моему, это очень точное попадание. Она все знает про ту эпоху, про людей, которые окружали ее героиню. Для не этот спектакль – высказывание, существенное и актуальное", – говорит о ней режиссер.
Тенякова на протяжении часа просто сидит за столом, читает письма, поправляет ободок, делает глоток чая. Иногда где-то сверху звучит голос "отца". Вот, собственно, и вся режиссура. Но именно в этой лаконичности и простоте как и во фразе "Говорит Москва!" и заключен драматизм, именно это и цепляет зрителя, держит в напряжении. Делая спектакль очень точным по сути и форме высказыванием.