В 1996 году Елена Борзова поступила в труппу МХАТа имени Горького, которым руководила Татьяна Доронина. Но актриса смогла продержаться там всего несколько месяцев – отвратительный характер худрука и ее неумение ладить с коллективом тому виной.
"Во МХАТ меня устроила, хотя это и смешно звучит, первая жена моего первого мужа, Елена Наумкина, с которой я дружила, – рассказала Борзова. – И меня сразу стали вводить в возобновляемый спектакль "Идем смотреть Чапаева". В свое время актриса Любовь Земляникина, которая там играла, ушла из театра в храм, поэтому постановку закрыли. И меня поставили играть ее роль".
"Мы репетировали спектакль сами, без режиссера, актеры, которые знают роль, помогали мне, – вспоминает Елена Николаевна. – А Татьяна Доронина, которая значится режиссером, появилась только к моменту выпуска спектакля. Она переломала все, выстраданные мною, мизансцены, и сделала кучу довольно агрессивных замечаний: это не так, то неправильно. Коллеги меня успокаивали: мол, не волнуйся, она всем это говорит. Но Доронина не унималась: ей не понравились мои "кривые", как она выразилась, ноги. И приказала мне спустить юбку максимально низко, чтобы ноги скрыть. И это я стерпела – все сделала, потому что очень хотела играть в этой пьесе и потому что считала Татьяну Васильевну хозяйкой здесь".
А дальше Борзова подписала себе смертный приговор, когда резко ответила на очередной упрек Дорониной. "Я так смело, коротко и четко отпарировала ей, что она просто не нашлась что ответить, – размышляет Борзова. – Потом я так же сталкивалась с Элиной Быстрицкой и Аллой Пугачевой – этими великими женщинами, которые не терпят рядом с собой никого, поскольку звездами должны быть только они. А всех остальных считают грязью".
Ну а контрольным выстрелом стал прогон спектакля на зрителя, после которого друзья подарили Елене Борзовой огромный белый букет роз. "Оказалось, что в этом театре нельзя никому дарить цветы, кроме как Татьяне Васильевне, – пояснила актриса. – Я была не в курсе – иначе, конечно же, запретила бы друзьям это делать. Но тогда я захотела этот букет подарить Дорониной, чтобы подмазаться. Подхожу к ней, открываю рот, а она начала разносить меня, не оставляя камня на камне. Кричала, что я плохо играю, что я провалила спектакль – она меня уничтожала как актрису, как личность, как человека. Агрессия была жуткая!"
"В конце разговора Доронина спросила меня, почему я ушла из Нового драматического театра, – продолжает Борзова. – Я рассказала, что была беременна вторым ребенком и ушла в декрет. "Надо заниматься или искусством, или детей рожать!" – отчеканила Татьяна Васильевна, у которой самой нет детей. Я посмотрела на нее с такой жалостью, что она, как талантливая актриса, сразу все считала по глазам и все поняла".
В спектакле Борзова играла до конца сезона. Потом ушла в отпуск. А когда осенью появилась на сборе труппы, то была удивлена, что с ней в театре никто не здоровался и не разговаривал. "Я ничего не могла понять и ощущала себя тенью отца Гамлета, – вспоминает актриса. – Но меня пригласили в отдел кадров, вручили трудовую книжку и сообщили о расторжении трудового договора. И никто в театре мне даже слова не сказал – все боялись гнева Дорониной. Больше я никогда в жизни ее не видела в этом театре не была, даже после перемены власти".