В Москве эта постановка, созданная при участии прославленного Римаса Туминаса, идет уже почти два года. Но если в премьерных спектаклях партнером Анны Большой был Александр Домогаров, то через год его сменил Игорь Гордин. Тогда был скандал, постановщик и отправленный в отставку актер обменивались взаимными упреками.
В далеком Благовещенске про все эти внутритеатральные столичные дела вряд ли слышали. Но вот посмотрели на знаменитых артистов, рассказывающих историю двадцатилетней любви своих легендарных британских коллег конца XIX века Генри Ирвинга и Эллен Терри, в столице Приамурья с интересом.
Еще бы, ведь зрителей пригласили заглянуть в волнующий закулисный мир театра, который начинается по ту сторону рампы после конца спектакля. Чем грезят актеры, о чем спорят, что любит и как страдают – Анне Большовой и Игорю Гордину удалось за полтора часа показать удивительное сплетение страстей и судеб.
Как вспоминали современники и писали критики, Генри Ирвинг и Эллен Терри, блиставшие в постановках по пьесам Шекспира, были совсем разными по характеру. Он не мыслил себя на сцене в пьесах других драматургов, она же хотела, чтобы он попробовал себя в чем-то ином, более современно, например, в пьесах Шоу.
На сцене – только эмоции, только страсти. Именно поэтому и декорации, и костюмы (художник Александр Боровский) актеров решены в черном цвете – чтобы ничего не отвлекало. Сценография здесь очень лаконичная – подиум, гримерный столик с подсветкой, вот, собственно. "Вот тебе и театр", – как говорил Треплев в чеховской "Чайке".
Анна Большова то и дело меняет парики, подчеркивая что перед зрителями театр в театре. А Игорь Гордин напоминает Фирса из "Вишневого сада". Тот не мыслил себя вне усадьбы Раневской, где в итоге закончил свои дни. Для Ирвинга всем был его лондонский театр "Лицеум" – изменить ему актер не смог до конца.
Продюсер спектакля Леонид Роберман говорит, что считает большой удачей замену Домогарова Гординым и удивляется, почему сразу не пригласил на роль Генри мужа Юлии Меньшовой и зятя Веры Алентовой. Ведь он так органичен, так интересен и так точен, что, наверняка, не останется незамеченным строгим жюри "Амурской осени".