Артист не знал, что делать с переполняющими его эмоциями. Только поддержка жены Ольги Остроумовой помогла ему оправиться. Гафт практически никогда не упоминал имя дочери в интервью. Однажды он сказал: "Я виню себя, виню. С этим уже ничего не сделаешь".
По словам друга Ольги Николая Цискаридзе, она была очень чувствительной девушкой, мечтала стать великой балериной, но боялась. Ей казалось, что все будут связывать ее успех с великим отцом. Поэтому она училась и работала под фамилией мамы.
Дочь Гафта всегда стремилась быть ближе к нему, ей не хотелось никаких конфликтов. "Оля была вовлечена в развод родителей своей мамой, и это негативно сказалось на ее состоянии. Мать была против, чтобы Оля общалась с отцом", – поделился Цискаридзе. "Они встречались тайно. У Оли же было несколько попыток свести счеты с жизнью, и вот одна из них оказалась "успешной"", – сообщил он.
На моральное состояние Ольги повлияла неуверенность в себе. Ей постоянно казалось, что она недостаточно хороша для балета. Отец знал о переживаниях дочери, но не мог подобрать слов, чтобы успокоить ее и переубедить.
"Каждый раз, когда я встречался с Гафтом, видел, что ему сложно, что одно мое нахождение рядом напоминает про Олю. Надо сказать, что он был хорошим отцом" – отметил Цискаридзе.