В средствах массовой информации вчера начали муссировать вопрос, связанный с несоответствием дома известного шоумена Максима Галкина и его супруги Аллы Пугачевой требованиям нормативных актов в области строительства. По мнению автора обращения в контрольно-надзорные органы – кировского юриста Ярослава Михайлова, дом, вернее замок Галкина превышает установленные ограничения по этажности (не более трех надземных этажей) и высоте (не более 20 метров от земли до конька).
На самом деле кроме как пиар-акцией действия "правозащитника" назвать трудно. Даже если дом или иное строение не соответствует требованиям, подать заявление о проверке фактов и привлечении к ответственности могут только соседи, представители органов местного самоуправления или прокурор. Поэтому хитрый юрист и попросил проверить действия органов стройнадзора и регистрации, а не самого Галкина. Это первое.
Второе. Никаких нарушений на самом деле нет. Михайлов в данном случае пытается привязать нормы обновленного Градостроительного кодекса Российской Федерации к правоотношениям, возникшим задолго до вступления в силу изменений. Дело в том, что правоотношения в области строительства регулировались огромным количеством законов, подзаконных актов, инструкций и стандартов. Они зачастую противоречили друг другу, так как отсутствовали единые подходы и понятийный аппарат. Масла в огонь подлила и так называемая дачная амнистия. Она максимально упростила легализацию уже построенных домов, разрешив не применять большинство имевшихся на тот момент документов.
Чтобы упорядочить в полном объеме правоотношения в области строительства, в 2004 году был принят Градостроительный кодекс. Согласно ему изданные к тому моменту правовые акты могли применяться в той мере, в которой они не противоречили самому кодексу. Речь идет о сотнях сводов правил, СНиП’ов, республиканских и городских строительных норм. Однако и в кодексе имела место правовая казуистика, а зачастую и просто "дыры". Так, не было определено, что же такое "жилой дом", "индивидуальный жилой дом", "одноквартирный жилой дом", "объект жилищного строительства". Ввиду этого многие имевшиеся ограничения и требования прекратили применяться. Когда речь идет о праве собственности, его ограничение возможно только в силу закона, к которому поименованные правовые акты не относятся.
Чтобы снять назревшую правовую коллизию, в августе 2018 года федеральным законом №340-ФЗ был введен целый ряд изменений в ГрК. В нашем случае самое интересное – пункт 39 статьи 1. Теперь законодатель ввел определения жилого дома и установил ограничения по этажности и высоте. Опытный юрист Михайлов должен был знать, что эти нормы могут быть применимы только к новому строительству.
И в заключение – о возможных последствиях. Думаю, что обращение не будет поддержано уполномоченными органами по причинам, которые я привел. Но если представить, что контролеры найдут-таки основания для передачи дела в суд, а суд вдруг примет решение не в пользу Галкина, ничего страшного не произойдет. Всегда имеется возможность изменить назначение здания с жилого на нежилое. И организовать в нем, к примеру, гостевой дом. Или выделить отдельно жилую двухэтажную половину, а вторую часть, которая, собственно, и напоминает замок, обозначить как объект пожарной безопасности. Но и это из области фантазии. Жилой дом, построенный и сданный в эксплуатацию в соответствии с актуальными на тот момент требованиями, никто никогда не тронет.