Ни один из скорбящих, кажется, не отменил концерт или спектакль в память о погибших. Никто не отправил ни рубля родственникам жертв страшной катастрофы. Никто не дал ни одну из своих шикарных машин, чтобы отвезти кого-то из близких пострадавших в больницу.
Зато рвущие сердце фотографии опубликовали и Рената Литвинова, и Андрей Мерзликин, и Александр Олешко, и Юлия Савичева, и многие, многие другие. Они скорбят – и это важно знать поклонникам. Они горюют, но не про себя, не в храме, а в интернете.
Скорбь напоказ – это пошло. Обезличенные соболезнования в соцсетях – бесстыдство. Ведь вряд ли пафосные слова – это то, в чем сейчас нуждаются родители, дети, супруги погибших в Шереметьево. Да и не до социальных сетей им сейчас – плевать, в общем-то, что там происходит.
Прилюдно поскорбить, а вечером улететь на море, пойти в ресторан или театр – это кощунство. Честнее, наверное, было бы промолчать всем артистам, кто наживается на десятках смертей, в погоне за лайками показывая, как сильно переживает. Но день-два, и все забудется. Снова появятся на страницах звезд фотографии шпагатов, шопинга, путешествий... Жизнь-то продолжается!
И как тут не вспомнить роман "Мастер и Маргарита"! "Да, взметнулась волна горя при страшном известии... Кто-то суетился, кричал, что необходимо сейчас же, тут же, не сходя с места, составить какую-то коллективную телеграмму и немедленно послать ее. Но какую телеграмму, спросим мы, и куда? И зачем ее посылать? В самом деле, куда? И на что нужна какая бы то ни было телеграмма тому, чей расплющенный затылок сдавлен сейчас в резиновых руках прозектора, чью шею сейчас колет кривыми иглами профессор? Погиб он, и не нужна ему никакая телеграмма. Все кончено, не будем больше загружать телеграф, – пишет Булгаков. – Да, погиб, погиб... Но мы-то ведь живы! Да, взметнулась волна горя, но подержалась, подержалась и стала спадать, и кой-кто уже вернулся к своему столику и – сперва украдкой, а потом и в открытую – выпил водочки и закусил. В самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй? Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодными останемся? Да ведь мы-то живы!"