Почему Вы решили так подробно сообщать о болезни поклонникам?
Это не болезнь. Это священная битва. Великая трагедия, через которую проходят миллионы людей, большинство из которых уже погребены. А те, которые живы, замыкаются в себе, их судьбы сломаны. Масштабы огромны. Когда беда коснулась моей семьи, я приняла решение сражаться, сколько у меня есть сил.
Моя ситуация – одна из самых тяжелых. Я решила, что, если смогу выжить после второй обширной операции, во время которой мне вырезали много внутренних органов, начну вести онлайн-дневник, чтобы на примере моей битвы миллионы других людей черпали силы. И в реальном времени могли бы видеть, как я бьюсь, что предпринимаю, как мыслю, как поступаю, с чем сталкиваюсь. Так я начала свою священную войну за жизнь. Я хотела быть примером стойкости и помочь многим.
Я мечтала: если у меня получится победить, хочу, чтобы люди знали, как именно я смогла это сделать. Чтобы мой опыт пригодился им, и был маяком! Если смогу выжить я – смогут и миллионы других. В моем случае даже не выздоровление, а простая ремиссия – уже победа. Когда тебе дают три месяца жизни, а ты держишься два года – это существенный результат. Я намерена и дальше продлевать собственную жизнь, сколько получится. Прогнозы у меня были плохие, а сейчас их просто нет. Я сделала невозможное. На меня смотрят сотни тысяч, и я не имею права сдаваться. Жить!
Что Вы испытали, узнав диагноз?
Шок. Я очень следила за здоровьем, вела правильный образ жизни, не проводила с организмом никаких вредных манипуляций. Я вообще очень нетипичный представитель шоу-бизнеса: ни разу не курила, не принимала наркотики. Не посещала салоны красоты ради модного "тюнинга" внешности – Бог меня не обидел. Рак стал совершенно закономерной реакцией организма на серьезные физические травмы (не считая огромного стресса), которые я получила в 2012 году во время разбойного нападения, когда определенные заинтересованные лица пытались сорвать мою поездку на "Евровидение". Все это в подробностях я смело и достоверно описала в своей книге "Остаться в живых".
Открыли ли Вы с новой стороны друзей и родных во время сражения с болезнью?
Я реалистка. Сочувствия и жалости точно ни от кого не ждала. Я искала срочного медицинского конструктива! Моя ситуация была нестандартна и катастрофически осложнена непереносимостью лекарств, при которой я не могла получить необходимую помощь. Если любой другой человек мог принимать обезболивающие, антибиотики, то я была этого лишена.
После сложнейшей шестичасовой операции я вставала на ноги без антибиотика и на минимуме обезболивающих. Это уникальный случай в мировой практике.
А еще это был страшнейший бой. Мои волосы поседели. Это была не первая сложная ситуация в моей жизни, но самая тяжелая и практически безвыходная. Кто-то трусил, а кто-то срочно подключался, кто-то делал пиар на моей крови, а кто-то просто был рядом и безмолвно стоял за меня нерушимой стеной. Но что действительно меня поразило – так это шквал народной поддержки и любви, которая держала мои силы в тонусе.
Как относитесь к тому, что в связи с болезнью о Вас говорили больше, чем в связи с творчеством?
Я всегда была на виду, обо мне всегда говорили много – и о творчестве, и о громких информационных поводах, которыми я могу лишь гордиться. Но за эти два тяжелейших года мне было не до творчества. Хотя было бы странно, если бы новый трек даже звезды мировой величины интересовал людей больше, чем новый способ выжить в смертельной схватке. Тем более когда идет речь о самой страшной чуме XXI века, которая касается каждой второй семьи.
Я единственная российская селебрити, кто находится на последней стадии и пока еще жива. Единственная! Более того, я первая, кто конструктивно в режиме онлайн впустила людей в свою жизнь. Для сотен тысяч отчаявшихся мой дневник – это источник силы и мощный мотиватор-антидепрессант. Я первая и единственная селебрити, чьи официальные медицинские документы находятся в открытом доступе. До меня на такое никто не решался, никто не был настолько честен и открыт.
Какие ограничения накладывает на Вас болезнь?
Несмотря на то что ценой неимоверного преодоления мне удалось войти в ремиссию, мой диагноз и последняя стадия не сняты. Они действующие. Сколько я смогу прожить – неизвестно. Я нахожусь на постоянном медицинском контроле.
Часто в кризисные болевые моменты врачи не могут мне помочь, как и тысячам других, и я стараюсь справиться самостоятельно. Рак и его лечение связаны с огромной болью.
После сложных операций, высокодозной химиотерапии, высокодозной внешней и внутренней лучевой терапии у меня возникло много побочных эффектов, которые существенно осложняют жизнь. Это невозможность работать – заработка я лишена, гастролировать не могу. Запрещены физические нагрузки, фитнес, реабилитационная гимнастика, бассейн, массаж, открытое солнце. Нельзя менять часовой пояс, должен быть положительный эмоциональный фон. Я прохожу через большую боль. Научилась ее скрывать, научилась часто обходиться без палочки, но проблему это не отменяет.
Еще нельзя много говорить по мобильному телефону, я с друзьями общаюсь голосовыми сообщениями. Пожизненно нужно носить компрессионные чулки, а многие в них и недели провести не могут. Часто ношу медицинскую маску, чтобы не подхватить какой-нибудь вирус. Принимаю продлевающие мою жизнь противоопухолевые препараты – пить их нужно пожизненно. Мне действительно очень сложно, но я стараюсь приспособится к этим условиям. Быть максимально адаптированной и внешне похожей на "обычных" людей. Тем более я публичный человек – на меня равняются.
Я всегда была сильной и жизнерадостной, и не вдруг такой стала. Теперь сопоставьте все это с моими красивыми фотографиями в Instagram и попробуйте представить, каких усилий оно стоит...
Почему, на Ваш взгляд, онкология сегодня так распространена среди знаменитостей?
Это ошибочное представление. И неосведомленность. Онкология имеет такие тотальные масштабы, что касается каждой второй семьи – не только знаменитостей. Просто о непубличных людях не пишут в газетах, а знаменитости находятся на виду, под прицелом сотен телекамер. Ничего скрыть не получается.
Запомните: последние стадии рака невозможно скрыть! Если человек лукавит – "я скрывал", "не хотел говорить", значит, у него начальная стадия. Это подтвердит любой врач. Начальные стадии плохо диагностируются и легко переносятся, а вот последние – это треш. Их невозможно сделать незаметными.
Человек вынужден делать тяжелые операции, проходить высокодозную химиотерапию – не путайте с простой химией, высокодозную лучевую – не путайте с просто лучевой. Можете увидеть в моем открытом дневнике и в моей книге, что происходит с человеком при таких нагрузках. Если у человека последняя стадия – он ведет ожесточенный бой, который всем очевиден.
Переосмыслили ли Вы жизнь после всех этих событий?
Практически нет. Все мои ценности, которые были до, сохранились. Когда я приезжала к людям с сотнями благотворительных концертов, всегда повторяла, что нельзя складывать лапы. Даже если кажется, что все, конец – нужно драться до победного! То же самое я повторяю себе сейчас, находясь в ежеминутной схватке со смертью. Наверное, единственный момент, который я четко осознала в этот период: нужно в самом хорошем смысле уделять чуть больше внимания себе, больше себя любить, быть к себе внимательной. Вся моя жизнь была на колоссальной самоотдаче, а на себя времени не оставалось. У меня и сейчас не очень получается себя беречь – очень многое хочется успеть. И я снова помогаю людям, насколько хватает сил.
Как научиться стойко принимать страшный диагноз и находить силы на борьбу с болезнью?
Об этом доступно рассказано в моей книге "Остаться в живых". Там множество кодов и паролей к тому, чтобы выйти из стопора и стать победителем. Главное, что я хочу донести до людей на этом жесточайшем пути, это то, что они не с болезнью борются, а с реальным клешневидным зверем, у которого очень мощный интеллект. Нужно суметь включить в себе охотника. Именно такая позиция психологически очень помогает противостоять.
Мы знаем множество примеров, когда на первых стадиях человек сдается и вылетает с трассы, а на последних стадиях дерется и живет. Если нет желания жить – никакие возможности не спасут ситуацию. Я хочу своей книгой в людях включить желание жить, включить внутренние резервы, которые заложены в нас и до конца не изучены, но которые продлят жизнь и вытащат из любой депрессии. Книга написана и для абсолютно здоровых людей – как антидепрессант. Она изначально построена как кинофильм и заточена под экранизацию. Она встряхнет и наполнит силами любого. Я теперь понимаю, для чего мне было дано такое тяжелейшее испытание. Для того, чтобы я смогла оставить людям свою книгу – четкий вектор и компас. Свет всегда сильнее тьмы. И пусть сможет каждый в любой ситуации остаться в живых.