"Я отношусь к той части людей, которая Кобзона безмерно уважала, обожала и почитала, – признался Березин. – Во-первых, потому что великий Махмуд Эсамбаев – мой любимый учитель в профессии и жизни – как-то сказал: "Володя, если я умру, то завещаю тебя Кобзону – он мой младший брат. Учись у него, спрашивай, если будут вопросы, обращайся, когда возникнут проблемы".
"Слава богу, в моей жизни не было проблем, с которыми надо было бы обращаться к Кобзону, – продолжает Березин. – Но он научил меня вроде бы маленькой, но крайне важной вещи: за кулисами в концертном костюме я никогда не позволяю себе садиться. Почему? Да потому, что, как говорил сам Иосиф Давыдович: "Сяду – стрелка на брюках поломается. Это неудобно. А во-вторых, кто его знает – сможешь ли встать после того, как присядешь".
"Еще одно правило, которое я вызубрил благодаря Кобзону, звучит так: "Каких бы высот ты ни достиг, помни, что все это – эфемерно, жизнь тебя в итоге все равно уравняет", – заверил диктор. – Я хорошо помню, как летал вместе с Иосифом Давыдовичем, когда он был уже тяжело болен, на концерт в Севастополь. Мы с артистами после самолета сели в автобус, а для Кобзона подали персональную машину. Ему бы и вертолет прислали! Но он отказался: "Нет, я лучше с ребятами в автобусе поеду". И весь путь от Симферополя до Севастополя он в микрофон рассказывал анекдоты. Человек такой величины, главный и по праву, и по званию, и по возрасту! Так что если когда-то мне забудут подать машину, я сразу вспомню Иосифа Давыдовича. И мне так легко станет!"
У Кобзона Березин постиг еще одну мудрость – не примыкать ни к одному эстрадному клану и не быть ни с кем, что называется, "взасос". Наверное, это дало ему возможность столько лет оставаться главным диктором и "голосом" большой страны. "Уход Кобзона я бы сравнил с паданием кремлевской звезды. Кремль есть, шпиль есть, а звезды на нем нет, и смотреть снизу вверх с восторгом и пиететом больше не на что", – образно и точно подытожил Владимир Александрович.