Саша, ходят разные слухи о причинах скоропостижной смерти Олега – пишут про рак, цирроз печени, остановку сердца и даже про СПИД. Очень не хочется множить ложь, поэтому прошу Вас рассказать, что же случилось на самом деле.
Олег все всегда решал сам и терпеть не мог, когда на него давили. Так было и в этот раз. Он долго никому не говорил, что почувствовал недомогание. А я заметила, что он стал много спать, но объясняла это усталостью или истощенностью. Потом он стал покупать таблетки от кашля, надеясь, что помогут. Я отправляла его к врачу, но Олег был занят – подряд шли концерты. Стоило отказаться, но он отмахивался – мол, спою сейчас на корпоративе в Питере и тогда непременно схожу. В городе на Неве все прошло великолепно. После выступления – 13 июня – мы сели на ночной поезд. Олег попросил у проводницы мед, лимон и горячую воду. Сказал, что чувствует себя неважно. А в Москве пошел к врачу. Когда доктор сказал, что у него двусторонняя пневмония, у меня был шок.
Получается, что из больницы он уже не вышел?
Олег там провел почти неделю. И, казалось, пошел на поправку. У него были хорошие анализы, он готовился идти домой. И мы все успокоились. Потом, когда Олег оказался в реанимации, он все возмущался, что нет телевизора и отобрали телефон. Последнее сообщение, которое я ему отправила: "Как ты?" Ответа уже не получила... А о том, что его ночью перевели на искусственную вентиляцию легких, я узнала от журналистов. Уж не знаю, как они это пронюхали, но позвонили мне утром и стали спрашивать подробности. Я отмахнулась, мол, ерунда какая-то, с Олегом все хорошо.
От кого Вы узнали, что Вашего любимого больше нет?
Накануне, утром, когда Олег уже находился в медикаментозном сне и дышал через трубку, мне позвонила жена "рыжего" из "Иванушек". Она сказала: "Саша, поезжай к Олегу, он ведь все слышит, разговаривай с ним, объясняй его душе, зачем надо оставаться на земле". Я так и сделала. Спасибо доктору – он пустил меня в реанимацию, хотя уже все было закрыто. И я час просидела возле него, говорила, сколько у нас еще планов, как его все любят, ждут его восстановления. Приезжал и Игорь Матвиенко. Врачи уверяли, что человек при подобных обстоятельствах выживает в одном случае на миллион. А я говорила: "Это наш случай! Чудо случится!" Когда уходила из больницы поздно вечером, то не прощалась с Олегом. Утром думала поехать в монастырь, заказать молебен о здравии Олега. Но в 07:10 утра мне позвонил заведующий отделением и сказал, что пять минут назад сердце Олега остановилось.
Помните свое состояние после этой шокирующей новости?
Я никогда никого в жизни не хоронила. В детстве родители меня ограждали от подобных вещей. И о том, что Олега рядом со мной однажды может не стать, и подумать не могла никогда. Но после этого звонка я собрала всю силу в кулак и не стала биться в конвульсиях одна в квартире. Просто приняла душ, привела лицо и волосы в порядок, хорошо оделась. Я понимала, что на меня будут смотреть люди, а Олег очень любил, чтобы я выглядела идеально, эффектно. И только после этого поехала в морг. Но там оказалась в полной растерянности – нужны были документы, справки, а я ничего в этом не понимаю, пришлось просить друзей. Одной из первых к моргу приехала Ира Дубцова, привезла мне успокаивающие таблетки. Я была в форме, весь день отвечала на посыпавшиеся звонки – давала комментарии журналистам, принимала соболезнования. А первые слезы хлынули уже вечером, когда я осталась дома одна.
Каким Вы запомните Олега?
Он был ершистый, не любил, когда я его называла "заинька", "котик", "рыбка". "Я просто Олег", – отрезал он. Олег так и остался большим ребенком – солнечным, добрым. Мог подарить дорогой телефон малознакомому человеку, всегда приходил на помощь, не гнался за дорогими брендами. У нас с ним были общие шутки. Например, Олег всегда шутил, что он – собака. Он любил есть ночью, причем почти на ощупь и все, что найдет холодильнике, оставив открытой дверцу. А утром я вижу на кухне огрызки, крошки и говорю: "Олег, а ты хорошо двери закрывал? А то ночью кто-то забрался и напал на пирожные!" Олег, понурив голову, включался в игру: "Я что, такая плохая собака, не охранная совсем?" Он мог укусить меня за палец и держать. Я ему: "Олег, мне больно!" Он не отпускает. Я – в шутку: "Догхантеры пришли!" Он держит. Тогда говорю: "Олежечка хороший, очень, очень, хороший!" Он улыбается и выпускает изо рта мой палец. Такой вот большой мальчишка. Знаете, мне трудно говорить о нем в прошедшем времени. Для меня он всегда рядом.