Итак, я искренне считаю, что в моем судьбоносном коде сфокусировались все условия, что бы стать артистом. Начну с того, что мой отец оставил меня в три месяца. Дальнейшая жизнь напоминала поезд, где отчимы сменяются как станции, проносящиеся мимо. И если не всю жизнь, то какой-то ее период я действительно "искал отца", некую харизматичную мужскую фактуру, которая могла бы подбросить и поймать, проявить какие-то защитные нюансы в судьбе. Поэтому вся юность была прожита в защитной боксерской стойке. Вторым определяющим фактором была мама - очень жизнерадостная, мощная и любвеобильная - такой пульсирующий сердечный комок. Ей всю жизнь было не до меня, она хотела упиться жизнью. И хотя я не вижу в этом трагедии, наоборот, только позитивный момент, считаю, что все шифры моего актерского ража уходят в т.н. недолюбленное детство. И можно сказать, что я до сих пор бьюсь за территорию под солнцем в надежде на то, что мама погладит меня по голове. А зрительный зал для меня это мама, подсознательно трансформированная в образ Вселенной, любовь которой я обязательно должен заслужить. Это очень трогательные, и глубокие нюансы судьбы, которые так просто не исправишь, и от которых не так просто избавиться. Почему человек становится актером? Почему ему так важно снова и снова выкатываться на заплеванную базарную площадь и привлекать к себе внимание? Для меня это очень важный вопрос. И я вынужден признать, что корни, скорее всего, уходят в детскую травму недолюбленности. И я тоже, как множество других, отрабатываю т.н. карму детства, которой обязан своим актерским успехом. Помню сильный случай, который "опечатал" мой мозг. Мама привела меня в Дом пионеров, мне тогда было лет пять-шесть, и сказала, иди куда хочешь. Я заглянул в судомодельный, танцевальный, географический, и еще какие-то кружки, а потом в силу интуиции пошел наверх, и когда толкнул ножкой дверь, увидел огромное количество глаз, которые смотрели на меня из темноты. Это были марионетки, развешанные по стенам. Затем из темноты появилась довольно страшненькая, седовласая Бабка Ежка, но мне она показалась доброй феей. Она увидела маленького гостя, сняла со стены марионетку и, протянув мне ее деревянную ручку, сказала: "Здравствуй, мальчик! Пойдем со мной!" И вот так происходит большой взрыв, и в подсознание загружаются программы, которые ты потом будешь отрабатывать всю жизнь. Один из основных образов в моей книге о театре и театральных технологиях это пучина многоглазая, это образ из древнерусских былин, в частности из былин о Василии Буслаеве. И для меня зрительный зал – это магическое место. Мой дом, я родом из этого смотрящего пространства. Основные кризисные точки в моей жизни всегда были связаны с эмоциональным миром - в основном с женщинами, с бесконечными влюбленностями и сражением за женское. Вокруг меня всегда было и есть очень много красивых женщин, которые воодушевляют и приглашают меня в игру жизни. Моя жена Вероника очень сильный человек, которая до сих пор не "упаковалась" в форму традиционной домохозяйки. Она, все еще не объезженная, бьет копытом и вырывается. Это тоже сильно воодушевляет. И я благодарен всем тем людям, которые появляются в моей жизни и провоцируют к осознанию и духовному росту. Игра в…
Через все свои проекты я продвигаю свою главную идею - идею игры. И люди мощно на нее резонируют. Им нравится игра как таковая. Это звонкое красивое слово, отсылающее к детству, отсылающее к талантливым артистам. Хотя многие и воспринимают игру как ложь и фиглярство. Но посмотрите на детей. Ребенок не играет, он живет так. Это взрослые, глядя на его способ познания окружающего мира, говорят: "играет", т.е. занимается "не серьезным делом", а на самом деле нет ничего более серьезного. Через игровые компоненты ребенок защищает себя, познает мир, взрослеет, он живет, играя. Хороший артист тоже не играет, он живет в этот момент. Но если ребенок "живет-играет" неосознанно, то артист осознанно присутствует в этом ритуальном мгновении "СЕЙЧАС". А состояние "сейчас" по этимологии во многих языках мира равноценно слову "счастье". СЕЧАС = СЧАСТЬЕ.
Игровое видение мира – это то, чему бы я хотел научить сына. Чтобы сохранить в нем радость восприятия, какой сейчас он еще обладает. Помню случай, тогда Вильяму было лет пять, сейчас восемь. Открываю дверь в садике, они строят огромную пирамиду из кубов, один мальчик падает, ушибается бедром и начинает зверски выть. К нему подскакивает Вильям и вопит: "Сыграй это, сыграй это!" Никто, конечно же, ничего не понял. Но Вильям, если перевести его слова на взрослый язык, хотел сказать:
переведи болевое ощущение в игровую плоскость и тогда оно засветится всеми красками твоей творческой потенции: "блин, мне так классно больно, я играю этот момент"! - это очень высокий уровень осознанности, который можно распространять на более простые жизненные ситуации.
Попробуйте перед каждым словом - семья, любовь, дружба, смерть, творчество, гениальность - добавить словосочетание "игра в…". Игра в политику, в бизнес, в театр, в интервью… и вы увидите, как со всех этих слов и жестких концепций начинает осыпаться труха, возникают трещины и внутрь этих понятий втекает творческий элемент. И вы увидите, что эти слова неотделимы от вашей творческой способности нагружать их теми, или иными смыслами. Они не существуют вне вашего восприятия. Все вашей творческой включенности. И вы поймете, что мир как таковой, весь, не отделим от вас.
И тогда ты понимаешь, что на самом деле все не так серьезно как мир пытается тебе преподнести. На самом деле, он хочет только одного – поиграть с тобой. Испытать тебя на прочность. Спровоцировать на игру. Вы слышали о цикле моих книг "Играющий в пустоте"? Они как нельзя лучше объясняют меня в профессии и раскрывают меня в контексте современности. Актерская профессия сегодня это уже далеко не то, что было во времена Станиславского, а то, что актуально в эпоху постмодерна и постпостмодерна. Молодые ребята читают мои книги на уроках актерского мастерства, но
это запрещенная литература, потому что "у Демчога в голове тараканы размером с большой палец, он более чем странно видит мир и себя в нем". А студенты зачитываются ими так же, как я в свое время зачитывался гениальными, и не более безумными работами Михаила Чехова, который в середине прошлого века тоже считался чрезмерно дерзким новатором (улыбается). Время показывает, что все меняется, и старые методы уже не работают. Но книги - теория, а нужна практика. И я начал пробовать! И до сих пор я экспериментировал на территории собственной личности, но сегодня я не верю в индивидуальный гений - будущее не за ними, а за теми, кто умеет вовлечь в свою игру других, создать командные силовые поля. И тогда я откликнулся на предложение собравшихся вокруг меня молодых людей, и так и появилась "Арлекиниада" - моя сердечная гордость и неподдельный восторг.
Фото: Марина Федосеева
"Арлекиниада" на 80% интуитивна. Этот спектакль - специфическое чувствование сегодняшнего дня командой молодых людей, которые буквально взбили его из пространства своими руками: идеями, музыкой, этюдами. У нас изначально не было цели довести "Арлекиниаду" до глянца - даже после премьеры мы продолжаем дополнять ее чем-то новым. Оттачивать, шлифовать. Я не смею трактовать то, что получилось. Это - задача публики. Но лично для меня она - очень важный, и на 100% социальный феномен, шоу-преступление, манифестация нового мировоззренческого направления. Ее сюжет таков: врач-психотерапевт лечит молодого пациента - современного, "продвинутого" молодого человека - истинного ребенка своей эпохи. Этот мальчик рассыпается перед доктором огромным количеством лиц, проявляется то Моцартом, то Леонардо да Винчи, то Фридой и Нижинским, то маркизом де Садом, то Мэрилин Монро, то Степаном Разиным… Этот многоликий герой, эта сволочь выжимает нашего психиатра, как тряпку, повергая его мозг в истерику, т.к. тот просто не может его поймать и понять. И это своеобразная демонстрация невозможности взрослого поколения объяснить, как понимать и принимать тех, кто пришел нам на смену. Я не думаю, что мы уже сможем чему-то научиться у них. Нам их уже никогда не понять. Примеряя разные роли, они способны переключать себя, как каналы в телевизоре! И если мы не разожмем кулаки, и не позволим им самим обнаружить то, в каких себя они хотят верить, то мы получим легион абсолютно безнравственных существ, которые сметут ценности прошлых поколений как пыль. Они естественны в реакции непринятия тех догматов, которые на них обрушиваются - встают в стойку, но не боевую, а игровую, демонстрируя нам невероятное многообразие лиц. И это будет продолжаться ровно до тех пор, пока поколение, которое не понимает того, что взросло в средах, какие оно создало, не уйдет окончательно. В общем, нужно тщательно исследовать этот фантастический в своей потенции многоликости феномен! Феномен Игры! Как это сделать?
В мире, созданном не нами, мы никогда не будем счастливыми. Мы сможем быть счастливыми только в мире, в творчество которого вложили время, пот, эмоции. Это уникальное поколение делает все, чтобы разрушить чужую версию действительности, создавая на ее месте свою "авторскую". И я могу понять это желание самостоятельного написания сценария собственной жизни.