Популярный певец и актер Алексей Воробьев в паре с фигуристкой Татьяной Навкой является одним из основных фаворитов проекта "Первого канала" "Лед и пламень". Оба партнера по своей природе чрезвычайно харизматичны и упорны на пути к победе, после первого же выпуска шоу Алексей и Татьяна стали любимчиками зрителей и жюри. Но в довесок к всеобщему признанию пара получила и бесконечную вереницу травм. Чуть ли не после каждой тренировки участие Воробьева и Навки в проекте оказывается под угрозой. Певец рассказал Дням.Ру, почему его преследуют травмы и на что он в любой момент готов променять коньки.
- Алексей, не так давно у вас была в гипсе рука, а на днях вы повредили колено…
- Да, колено уже прошло практически. Я только на тренировки еще надеваю свой аппарат, который не дает колену сгибаться сильнее, чем надо. И я самый травмированный только потому, что самый смелый. Просто я уже прыгаю прыжки, которые олимпийцы прыгают. На третий взрослый разряд уже тяну по тому, что я делаю на коньках. Я прыгаю прыжок, и мне говорят: "Это третий взрослый, уже КМС". То есть я делаю какие-то вещи, что ребята, которые пришли туда с нами, особенно девчонки, боятся со мной на лед выходить. Говорят: "Воробьев – конченый вообще". Именно поэтому я травмируюсь больше всех.
- До проекта вы занимались фигурным катанием? - Никогда в жизни. Я все время играл только в футбол, всю жизнь с самого детства, зимой, летом, в любую погоду, на льду, на снегу, где угодно, футбол – это мой спорт.
- Как Татьяна Навка реагирует на ваше стремление выполнить элементы олимпийской программы? - Таня с энтузиазмом воспринимает все, что я пытаюсь сделать. Старается мне помочь, если я делаю что-то не так, а я все время делаю что-то не так. И она все время активное участие принимает.
- Вам конкуренты по шоу не пытаются вставлять палки в колеса?
- У нас там все очень дружны, серьезно. Несмотря на то, что это вроде как состязание, у нас там все варятся в одной каше. То есть когда мы тренируемся, Антон Сихарулидзе мне подсказывает, когда я что-то делаю, как это сделать правильнее, то есть там нет ничего, что называют кознями и подставами.
- Очень странно… На той же "Фабрике звезд" постоянно интриги, а у вас тишь да гладь.
- Потому что "Фабрика звезд" – это задница последняя. Туда попадают люди - непонятно как, непонятно зачем. Они не умеют петь, выходят на сцену и поют под фонограмму – это нельзя назвать конкурсом, где профессионалы соревнуются между собой. Это просто какой-то конкурс художественной самодеятельности, где люди выходят и открывают рот под фонограмму.
- Вы снимаетесь в кино, записываете песни, прекрасно танцуете, профессионально катаетесь на коньках… Нет желания поучаствовать еще в каком-нибудь проекте? Например, в "Короле ринга". Рискнули бы уйти в бокс?
- Конечно, с большим удовольствием! Мне кажется, это еще веселее, чем коньки, потому что драться я люблю.
- А как же инстинкт самосохранения?
- У меня он отсутствует. В тот момент, когда адреналин в организме вырабатывается, у меня стирается грань, где нужно остановиться. Это особенная черта моего характера. Когда я прыгал с парашютом, в тот момент, когда самолет уже поднялся, у меня от нервов, от того, что было страшновато, мне хотелось быстрее это сделать. То есть чем мне страшнее, чем скорость выше у автомобиля, тем мне хочется еще сильнее нажать на педаль газа. Тормоза нет во мне как такового.