Иосиф Пригожин не сочиняет песен и не пишет стихов, однако его имя стоит в одном ряду с такими титанами русского шоу-бизнеса, как Игорь Матвиенко, Максим Фадеев и Игорь Крутой. Иосиф Пригожин – кто он? Продюсер? Менеджер? Директор? О своей работе, о ситуации в российском шоу-бизнесе, о взаимоотношениях артистов о Кристине Орбакайте, о "Фабрике звезд-3" и, конечно же, о своей жене Валерии Иосиф Пригожин рассказывает в своем специальном интервью Дням.Ру, которое публикуется в двух частях с продолжением.
- Иосиф, в последнее время начала, наконец, проясняться роль продюсера как человека, создающего музыкальный продукт. Ты не композитор, не аранжировщик. Можно ли тебя называть продюсером?
- Любой продюсер, менеджер, любой человек, занимающийся музыкой, должен, прежде всего, иметь вкус. Вкус к музыке и вкус к тому, что он делает. Такой человек должен понимать волны и течения, существующие вокруг исполнителя, которым он занимается. В мировой практике такой человек называется персональный менеджер… Я и являюсь таким персональным менеджером.
Скажем так: я себя причисляю к людям, которые разбираются в музыке, в течениях, в направлениях, в жанрах… Как это бы громко ни звучало, я считаю себя человеком с хорошим вкусом, в плане музыки.
Все зависит от того, для чего ты это делаешь. Если ты это делаешь только для себя, тогда не обижайся, что твой музыкант или артист является некоммерческим исполнителем.
- Ты в прошлом был музыкантом?
- Я с 12 лет играл на барабанах. В городе Махачкала, где я родился, я играл на свадьбах. А, приехав сюда, я пытался себя реализовать как музыкант и актер – поступал в ГИТИС, снимался в кино, играл в театре…
- В каких фильмах?
- В эпизодах я играл в фильме "Ягуар" (это было давно: 80-какой-то год), играл в "Ближневосточной истории", фильм "Загон"… Маленькие-маленькие роли… Еще были какие-то фильмы. Сейчас я их все не вспомню, потому что роли были все второстепенные…
Играл я в театр-студии "Гамма". Играл роль в пьесе Сэмюела Бекетта "В ожидании Годо", в пьесе Уильяма Сарояна "Эй, кто-нибудь!"…
- Ни в каких известных коллективах ты не играл?
- Нет. Я не буду говорить, где я играл, и куда я прослушивался… У достаточно известных музыкантов страны и певцов… Они сейчас уже не имеют той популярности, но, тем не менее,… играл…
У меня была вообще история такая. В 90-ом году у меня вышел мой первый альбом под названием "Пригожин-90". Покойный Виктор Цой, с которым я дружил и с которым у меня были очень хорошие отношения, позвонил мне с Эльбруса и сказал: "Слушай, мы - на подъемнике, и тут вовсю кричит твоя песня "В ожидании любви".
Т.е. была история, когда я просто сам пел. Но в какой-то период я понял, что все равно это не мое, не хочу я быть артистом. Даже сейчас меня приглашают в кино сниматься. Ну, если бы была подходящая роль, может и снялся бы. Поверь мне, не хуже других актеров. Т.е. мне это нравится, я от этого кайфую, черт побери.
А что касается музыки, то я ей занимался всегда, с раннего детства. В 85-м году, когда я сюда приехал, я поступал в ГИТИС три года подряд – у меня не получилось. Я занимался какое то время в джазовой студии в Замоскворечье. Потом, я пробовался в ГИТИС, в Гнесинку…
Когда я жил в Махачкале, я все время организовывал музыкальные программы для свадеб. У меня был пул музыкантов, из которых я составлял номера и продавал их. То есть, организацией концертных мероприятий я занимаюсь буквально с детства, да и сейчас этот вид деятельности является частью моего бизнеса Я очень люблю свою профессию. Я жалею только о том, что у нас пока нет цивилизованного шоу-бизнеса. А отсутствие цивилизации заключается даже не в пиратстве, а в междоусобицах, которые сегодня существуют в самом бизнесе. Вот это главное.
А сама конструкция бизнеса сегодня выглядит следующим образом:
Существует авторское общество.Продюсерский центр, который имеет у себя в базе данных песни авторов из этого авторского обществаРекорд-компания заказывает у продюсерского центра песни, выпускает их и впоследствии занимается промоушном и дистрибьюцией.
Всеми продвижениями занимается рекорд-компания, потом – соответственно, дистрибьюция. При этом есть у артиста персональный менеджер, который договаривается либо с рекорд-компанией, либо с продюсерским центром, который организует весь этот цикл.
- Вот есть продюсерский центр Дробыша, который производит музыку. А ты влияешь как-то на репертуар?
- Да. Дело в том, что есть идеи – мои идеи, идеи Дробыша. Совокупность этих идей после коллегиального принятия решения может во что-то превратиться. Мы принимаем решение – развивать ту или иную идею или нет. В любом случае, изначально предлагается музыка и определяется некий жанр. Мы делаем это совместно. …
- Вы с Дробышем очень как-то эффективно стали вместе работать. Как ты думаешь, почему именно с Дробышем так получилось? Раньше были какие-то подобные дуэты?
- Нет, никогда. Это мой первый дуэт.
- Может, это связано с тем, что Дробыш мало зависит от тебя: у него же есть радио, он самостоятельный человек?
- Мы занимаемся абсолютно разными делами, но вместе с тем есть еще и одно общее. Дробыш – музыкант, работающий на радио – он понимает, что требует потребитель.
Я занимаюсь стратегией, развитием и общей политикой, связанной с артистом. В этом смысле он делает то, чего не могу я. А я делаю то, чего не может он. И мы вот тут мы дополняем друг друга.
- Сейчас сформировался термин "союз композиторов": Матвиенко, Фадеев, Дробыш. Тебя не удручает ситуация, когда все эфиры заполнены песнями этих трех людей?
- Просто нет альтернативы, нет других предложений.
- У тебя стол завален огромным количеством кассет. И там ничего нет?
- Они продюсеры. Вот в чем фишка. Они обрабатывают материал.
- Т.е. композиторы есть – но нет тех людей, которые могут песню превратить в товар?
- Да. Они не просто музыканты – они разбираются в аранжировках, в течениях, они разбираются в музыке. Они живут тем, что они сегодня делают. И, в этом смысле, у них есть некое преимущество.
И, потом, возникает некоторая привычка стабильности. Дробыш сегодня вокруг себя формирует молодых и талантливых композиторов, аранжировщиков. Мы сейчас формируем некий музыкальный институт молодых продюсеров.
- Я несколько месяцев назад присутствовал на выпуске Школы продюсеров, к которой имел отношение и ты. Вот эти продюсеры, которые тогда выпустились - они что-нибудь уже создали?
- Думаю, что нет. Я думаю, что, по большому счету, это немного другая форма. Продюсер в кино – это человек, который является определяющим. У нас же продюсеры – это Фадеев, Дробыш, Матвиенко. Я же больше менеджер. Именно менеджер, который занимается непосредственно и персонально артистом. Именно менеджер ищет продюсера. И менеджер, представляя интересы артиста, заказывает продюсеру тот материал, который нужен. И в мировой практике существует процентная ставка, по которой работает продюсер, которого ты нанимаешь, – и он тебе ищет музыку, общается с авторскими обществами, подбирает репертуар, с тобой согласовывает, ты же определяешь политику.
Все равно вся креативная составляющая в большей степени лежит на менеджере. Вот как у меня с Валерией? Я нашел продюсера Дробыша. Продюсер Дробыш нашел студию звукозаписи, на которой мы сделали альбом. Я нахожу бухгалтера. Делаю ИЧП ("индивидуальный частный предприниматель" – прим. Дней.Ру). Нанимаю бизнес-менеджера, т.е. финансового менеджера, который занимается формированием и распределением финансовых потоков. Дальше подбираю пиар-менеджера. Кроме этого у нее есть менеджер по концертной деятельности. И есть агент, который занимается концертной деятельностью, и у которого есть эксклюзив на целый год. Менеджер по концертной работе общается с агентством по концертной деятельности по срокам и согласовывает все это со мной. Я, в любом случае, являюсь центральной фигурой всего этого процесса.
Т.е. Валерия – это как целое предприятие.
- Но все равно - человек не может писать по сто песен в день – они начинают повторяться. И есть риск, что публика заскучает.
- Есть риск, если они будут писать сами. Риска не будет только в том случае, если они позовут кого-нибудь другого.
- А ты чувствуешь такую тенденцию, чтобы "старые" продюсеры начинали собирать вокруг себя какую-то креативную силу, чтобы самим отходить от написания?
- Да. Вот сейчас продюсерский центр Дробыша делает "Фабрику – 3"… У нас Курик и группа "КГБ" пишутся в Германии: песни пишут бывшие выходцы из России.
Продюсерский центр Дробыша сегодня занимается расстановкой сил. Мы одну фонограмму даже делаем у известного продюсера Питера Риза. Какие-то фонограммы мы делаем в Финляндии. Чтобы не повторяться, не сидеть на одной студии, у нас работают 5-6 студий: чтобы звук был разный, подход разный.
Более того, Дробыш каждому, согласно стилю и жанру, напишет одну, максимум, три песни. Сейчас посмотришь, что мы сделали для Светиковой!
- Расскажи, как ты принял решение о продюсировании Валерии? Первый шаг был с твоей стороны?
- Выглядело это следующим образом. В течение долгого времени мне поступали звонки: "Как найти Валерию?", "Как найти Валерию?". Естественно, в силу того, что я в шоу-бизнесе, все искали ее и через меня. А искали ее все. Просто, все.
А она уехала в провинцию, там и жила. Никого видеть и ничего слышать не хотела. А я в это не хотел лезть: мне это все было не интересно, потому что думал, что это чистое промо, пиар, сделанный по договоренности с продюсером. Думаю: вот они нервы людям потреплют, полтора года она пересидит, и потом вернется и так далее. Я это воспринимал именно таким образом.
Но однажды я встретился с господином Пономаревым, генеральным директором канала "Культура". И мы с ним говорили по поводу Витаса, по поводу еще чего-то, и он мне говорит: "Ко мне приезжала Валерия. Она хочет работать". Я ему говорю: "Так что, вся история вокруг нее – правда?". Он: "Правда". И говорит: "Ты не хотел бы заняться? Мне этот шоу-бизнес не интересен". Я сказал: "Да". Звоню ему в приемную: "Сань, дай мне телефончик Валерии". Он говорит: "Сейчас поищу – секретарь тебе перезвонит".
Далее, возвращаюсь в офис. Ко мне приезжает адвокат, который ведет судебный процесс, связанный с "Королем и Шутом". Мы разговорились, и он сказал: "Вот сейчас мы выиграли дело по Валерии". Я говорю: "Не понял. А ты что, с Валерией знаком?". Он: "Да". Я: "Слушай, а можешь мне дать телефон?". Он: "Нет, не могу. Могу набрать и спросить, могу ли я тебе дать ее телефон". Он набирает телефон и дает мне трубку. Она так быстро разговаривает, такая активная, шустрая. Я говорю: "Давайте встретимся в понедельник". Она: "Нет, мне нужно встречаться срочно". Я: "Хотите, хоть сейчас встретимся". Она: "Да, хочу".
Мы договорились встретиться в ресторане "Ваниль". Заходит такая дамочка, в очках, в узеньких брючках.… Пришла, и не снимает очки. Мы с ней разговариваем-разговариваем – она меня изучает. А я впервые в жизни молчал и слушал, потому что говорила все время она. Я с ней никогда не был знаком – я ее тихо ненавидел, потому что она выиграла "Утреннюю звезду" у моей певицы, которую я продюсировал, - певицы Соны.
Потом она снимает очки… И я даже не знаю, как это объяснить. Это возможно только прочувствовать. Она снимает очки, улыбается и пронзительным взглядом смотрит на меня - и я понимаю, что что-то произошло, как будто молния… Как Кай и Герда… Только там лед попал, а мне попал уголек, горящий, огненный. Ба-бам – и я не мог говорить, потому что в этот день я только слушал.
Она говорит: "Так, давайте быстро свои предложения. Я приеду завтра с адвокатом – мы проведем переговоры и примем решение. Мне надо быстро принимать решение, потому что мне было предложение со стороны Макса Фадеева и многих других людей о сотрудничестве".
И я ей предложил условия – обычные, стандартные, нормальные человеческие условия. Она говорит: "Все, нам нравится, все устраивает – давайте приступать к работе".
Но есть одна деталь. Когда я ей звонил, у меня уже был Дробыш. Я уже знал, что можно сделать, и что нужно сделать. Т.е. решение по ней было молниеносным. Я приглашаю Дробыша - Дробыш уже ставит песни. Мы только меняем текст, рассказав предварительно, о чем он должен быть.
И случилось! Песня "Часики" - это вообще была третья или четвертая песня. Первая была "Была любовь", вторая – "Перелей, вода", которая сейчас ротируется.
Дальше, я понял, что мне не хватает общения с Лерой: она заряжает меня. И я начинаю ей звонить каждый час, искать причины, искать поводы для общения. Я предлагаю ее отвезти. А она – на таком микроавтобусе за рулем. Нормально?! На "Фольксвагене". Такая… сама за рулем, такая шустрая. Я ей покупаю карточку в спортзал. Она не берет.
12 марта мы познакомились. 2 апреля, в день моего рождения, мы записали первую песню. Потом мы улетели в Голландию снимать клип на эту песню, и мне было все равно, какой будет клип, - мне было важно поехать с ней.
Я пригласил ее на ужин и… заснул. Она говорит: "Ну, я пошла". Ну, я был дико усталый. Со всеми рабочими делами… В итоге, когда она уже ушла, я пришел в номер и начал ей звонить из номера в номер (за соседней стенкой). Я с ней разговаривал очень долго.
Все у нас произошло гораздо позже – летом. А до этого у нас ничего не было. Абсолютно. И был период, когда я просто приезжал к тем людям, где она жила в Москве, утром на завтрак, вечером на чашку чая. Мне хотелось просто быть рядом все это время.
Потом я уехал снимать клип Кристине и Аврааму в Эмираты. Оттуда я звонил. Я ждал, я считал часы, минуты. Я говорил с ней по несколько часов. До утра. До ночи. Я не знаю, какие были темы, чем я увлекся.
Но… я прилетел в Саратов, увидел ее – и все… Я с тех пор не хочу с ней расставаться. И не расстаюсь.
- Вот ты думал, что у нее история с Шульгиным – промо. Точно так же все думали про вашу историю, что это промо.
- Но я тебе говорю, я такой любви, такого состояния не испытывал никогда, ни по отношению ни к кому. Я ее безумно люблю.
Но я для себя решил, что это мой человек. Я с ней хочу встретить старость. Мне не важно, какая у нее будет профессия. Мне важно, чтобы она была рядом. Все! И в этом есть кайф.
А тут – как бы… еще и совмещение профессий. Мы друг другу нужны.
Есть любовь с первого взгляда. И есть рай на земле. Мы были во Франции, в Италии, отдыхали на озере Комо в свадебном путешествии. Там так красиво, так шикарно.
В этом году мне повезло дважды: во-первых, самая умная, самая красивая женщина на планете стала моей женой. А во-вторых, когда во время саммита глав государств в Сочи были приглашены деятели культуры, в том числе и Валерия, я поехал с ней. И там мы познакомились с президентом Владимиром Владимировичем Путиным и были у него в гостях. Потрясающий человек! Произвел просто сумасшедшее впечатление! Мы когда с Лерой вышли после встречи, у нас была гордость за свою страну, что в стране есть такие люди. Понятно, что окружение – сложный вопрос, но впервые в стране есть Президент, которым можно гордиться.
- А у тебя есть собственные дети?
- Да, трое.
- И с детьми Валерии у них нормальные отношения?
- Они учатся в одной школе. Бывшая моя супруга, мать моих детей, категорически против общения. У нее, в этом смысле, очень сложный характер. Именно по этим причинам я разошелся. Гораздо раньше. Неофициально разошелся. И я ушел из дома гораздо раньше, потому что потерял взаимопонимание.
А третий мой ребенок – он внебрачный. Так сложилось. Вот она, Лизочка, со всеми общается.
Вторая часть интервью
Беседовал Максим Кононенко